Альберт родился 6 февраля 1992 года в Ямполе на Украине. Мама из Пикалева, что в Ленинградской области, папа – из Грузии. Именно в этот день и год начал действовать закон «О гражданстве РФ», и по этому закону гражданами России признавались все, кто родился на территории России (РСФСР, Российской империи), дети россиян, независимо от места их рождения, а также все граждане бывшего СССР, которые на 6 февраля 1992 года постоянно проживали на территории России. Этим людям не нужно было получать, а точнее, приобретать гражданство, государство признало его наличие «автоматически», и в 1990-х годах его просто оформили. Альберту не оформили никакого гражданства.
Мама с ребенком вернулись из Украины в Пикалево – в Ленинградскую область, откуда, собственно, и была родом мама мальчика с редким именем.
До 13 лет мальчик с мамой жили в Пикалеве, а потом мама перебралась в Петербург, на «Ломоносовскую». Мама выпивала, а мальчик, соответственно, был предоставлен сам себе. Как говорит Альберт – «воровал, сам себя обеспечивал». В Пикалеве Альберт учился в школе до шестого класса, но и его не закончил – остался месяц, да мама решила переезжать. А в Петербурге учиться Альберт перестал: говорит, что в городе его в школу не взяли, пытался учиться в школе при церкви – для трудных подростков. Но это, скорее, был такой кружок, а не школа. Но и ее бросил. В приютах для детей в трудной жизненной ситуации Альберт был раз тринадцать, в 16 лет сам пошел в детдом. Документов у подростка не было, но вот условный срок в 2009 году уже был. И покатилось – уличная жизнь, случайные комнаты, сроки за «грабеж», «разбой».
«Я в магазины залезал, надо же было что-то есть», — говорит Альберт. В детстве и в подростковую пору он нюхал клей, теперь употребляет метадон – и это уже видно по рукам, красным и опухшим. Документов нет, деньги нужны на наркотики, потому что уже «на системе», говорит, что работает. «Ну, как работаю – без документов, металл сдаю», — рассказывает Альберт. К автобусу «Гуманитарного действия» парень приходит постоянно – нужны шприцы, стерильная вода. Про это он помнит.
Родных у Альберта не осталось: «Четыре года назад, когда я отбывал очередное наказание, мама без вести пропала, она уже спившаяся была». Пикалевские родственники поумирали. Кто от цирроза печени, кто от чего… Отца Альберт никогда не видел. Он не знает, где, при каких обстоятельствах познакомились мать с отцом, почему они уехали на Украину. Но рассказывает, что, когда мама была молодой, она была мастером по коже, а еще умела шить: «С нуля наряды шила всякие, с раскроем – платья, костюмы». Он говорит, что мама была красавица и спортсменка – стрельба, танцы, легкая атлетика, он помнит, что в Пикалеве, как свидетельство какой-то другой жизни, хранилась пачка грамот. Сейчас нет никаких грамот, как нет и пикалевской квартиры. Когда в 2016 году Альберт сидел на зоне под Архангельском, пикалевскую квартиру продали.
Он помнит адрес, но там уже другие люди. Он вообще помнит адреса своих жилищ, которые никогда не были домом. Одно время, когда ему было девять лет, они с мамой жили на Васильевском острове, в общежитии на Гаванской улице: «Я маленький ходил гулять, и меня мама заставила выучить адрес». Теперь в памяти остались адреса – ненужная информация об углах и комнатах, которые никогда не были домом.
Он перечисляет судимости, колонии, говорит о том, что сейчас не может без наркотиков, потому что иначе совершенно не может работать, хоть что-то делать. Еще не может решиться на больницу, потому что не знает, что делать дальше. Сейчас с юристом «Гуманитарного действия» Ириной Азаровой начал только первые шаги к тому, чтобы установить личность и попробовать получить российское гражданство.
«Я брошу, вот надо бросить, но не могу пока, потому что иначе ноги не ходят», — говорит Альберт. И торопится уйти.
Автор: Галина Артеменко.
Фото: Pixabay.com.