История эта еще не просто не завершена, она только разворачивается – история изменения жизни, когда, казалось бы, уже все разрушено.
Что будет дальше – мы не знаем. Прогнозов не строим.
Надя родилась в Ленинграде, ей 33 года. Надя своего отца не помнит, смутно припоминает, что вроде как видела его, когда ей было пять лет. А так семья Нади – это старшая сестра, мама и бабушка. В школе Надя училась на тройки. «Средненько», — как она сама говорит. Пиво начала пить в 16 лет, потом начала курить траву. Первый муж Нади был ее старше на десять лет. Она думала – ну, повстречается со взрослым парнем летом, а к осени в десятый класс пойдет. Но к осени переехала к этому мужчине, а в конце десятого класса поняла, что беременна. «Он тогда был любитель выпить, а брат его был наркоман, — вспоминает Надя семейную жизнь. – Но потом оказалось, что муж мой тоже наркоман, я случайно узнала, когда увидела, что шприцы из аптечки пропадают». Муж Нади и ее подсадил на наркотики. Но она с тремя детьми как-то еще старалась работать – кассиром в магазине. На ее зарплату жили все, включая и свекровь: «Я делала все, что муж скажет, боялась его». Уже потом, когда Надю будут лишать родительских прав, ее муж установит отцовство и напишет отказ, чтобы опекуном стала его мать.
Вообще у Нади четверо детей, но на всех она лишена родительских прав. Старшие трое – сын и две дочери – живут в другом городе, на юге России. Дети были в сиротском банке данных, ждали приемных родителей – братьев и сестер разлучать при размещении в семью нельзя, поэтому надо было дождаться такую семью, которая возьмет всех троих, и такие люди нашлись почти за тысячу километров от Петербурга.
Старшему сыну сейчас 16 лет, дочерям – 15 и 12. « С сыном пока не удалось контакт наладить, — Надя улыбается и опускает глаза. – Я постучалась на страницу его в Вконтакте, но он чего-то меня в друзья не принимает, дочки приняли, а он – нет».
Самая младшая дочка Нади живет в Петербурге в приемной семье. Там молодые родители, девочка Надю не помнит, а сама Надя считает, что не надо ребенку напоминать о себе: «Я не хочу туда лезть». Младшую Надя родила недоношенной, сама в то время болела туберкулезом лимфатических узлов, поэтому девочку из роддома забрали в Дом ребенка, а Надя написала отказ на полгода, который дважды продлевала. Пыталась возить дочке передачи в Дом ребенка. Но не видела девочку.
На троих старших Надю лишили прав еще в 2008 году, как раз тогда опекуном стала свекровь, но через несколько лет и с нее сняли опеку, поместив детей в детдом, потому что свекровь Нади за ребятами совершенно не следила.
Первый муж Нади умер от цирроза печени, второго — отца ее младшей семилетней дочери — тоже нет в живых. «Он три года сидел, освободился, но сгорел от туберкулеза», — Надя буднично объясняет причину смерти близкого ей человека.
Когда Надя ушла от первого мужа, с которым, кстати, не была расписана, поэтому считалась матерью-одиночкой, то какое-то время не употребляла наркотики, жила у своей мамы, устроилась на работу. Но опять нашла компанию, стала пить: «Я если наркотики не употребляю, то пью, а появляется новый наркотик — и я снова начинаю». Последнее, что начала употреблять Надя, – это «соли». Она говорит, что из-за этого разругалась со всеми, с кем еще общалась вне наркотиков, единственная подруга – и та отвернулась. В той квартире, где Надя жила, какой-то парень передознулся, Надя вызвала скорую, но приехали не только медики, но и полицейские. На Надю завели дело. Год назад 1 марта был суд. Надя решила взять направление в больницу и лечиться: «Практически все мои ровесники, с кем употребляла, уже поумирали, сестра уехала, подруга отвернулась, с халтурами не срослось, здоровья нет». Так Надя оказалась в наркологической больнице (ГНБ) на детоксе, потом перешла на реабилитацию: «Я там поначалу или плакала, или спала, или хотела уйти».
Тогда же Надя познакомилась с Настей Масленниковой из «Гуманитарного действия», Настю попросил помочь Наде консультант ГНБ по реабилитации Женя Мутовкин. Сначала речь шла о том, чтобы как-то помочь привести в порядок квартиру Нади, которая в ужасающем состоянии. Но потом стало ясно, что надо помогать и в решении проблем с Надиным здоровьем, и это – в приоритете.
У Нади всего восемь месяцев трезвости. «У меня пятнадцать лет употребления и продажных друзей, — говорит она. – Я другую жизнь не видела, и мне сейчас очень тяжело эмоционально». Надя говорит, что назад, в прошлое, не хочет, но будущее – пугает, хотя она сейчас уже научилась одной из важнейших вещей – умению обращаться за помощью, говорить о том, что чувствует.
Настя Масленникова говорит, что пока удалось сделать – помочь Наде оформить третью группу инвалидности. Сейчас надо решать вопрос с безинтерфероновой терапией, чтобы лечить гепатит С, потом надо заниматься протезированием зубов, чтобы можно было не только улыбнуться, но, прежде всего, жевать нормально.
Но главное, что главное? Наверное, постараться удержаться в круге нормальной жизни, в трезвости. В 33 года…
Автор: Галина Артеменко.